Пенсия на Севере: почему отсюда уезжают и зачем остаются

«За полвека все это очень надоело»

«Север сильно влияет на здоровье тех, кто там постоянно живет. По молодости это практически не ощущается, но с возрастом начинает играть все более ощутимую роль. С каждым годом все сложнее встраиваться в полярную ночь и полярный день, сохраняя обычный жизненный ритм. Морозы и пурга, длинная зима, прохладное короткое лето тоже не добавляют оптимизма в жизни – за полвека все это очень надоело, – говорит бывший норильчанин, журналист Александр Харитонов, который переехал в город в 1967 году. – Кроме того, цех электролиза меди оставил мне на всю жизнь метку – склонность к легким бронхитам и тому подобным несерьезным, но противным болезням. Мне и моей семье, к счастью, достались очень здоровые гены: мы почти не болеем, быстро выздоравливаем и в целом чувствуем себя гораздо моложе своих лет».

Александр провел в Норильске большую часть жизни, а серьезно задумываться о переезде начал 7 лет назад. До этого, не имея денег и возможностей, они с женой все равно размышляли над хотя бы призрачно доступными вариантами релокации. Впрочем, как говорит сам Александр, «особого желания» раньше не было.

«То, что мы переехали только после выхода на пенсию, – стечение обстоятельств. Просто сразу после получения пенсионного удостоверения все начало складываться как будто само собой. Появились наконец-то свободные денежные средства, нашлось замечательное место для переезда, да и увы, конечно, но наш малый бизнес в связи с известными обстоятельствами, а совсем не по нашей вине, начал трещать по швам. Так что переезд случился очень вовремя».

Уезжая, Александр остался без надбавок, несмотря на то что выработал весь «вредный» стаж и вышел на пенсию в 55 лет, как все северяне. «Точнее, начал получать пенсию, продолжая работать», – говорит мужчина. Это довольно редкая ошибка в пенсионной системе, которая, впрочем, имеет место. Если же все идет так, как должно по закону, жители Арктики получают специальные надбавки.

Как рассчитывается пенсия

Отдельного закона о северных пенсиях нет: вся информация содержится в основном юридическом документе о пенсиях, федеральном законе «О страховых пенсиях», и постановлении правительства о выплатах к страховой пенсии для районов Крайнего Севера и приравненных к нему регионов.

Говоря очень просто, пенсия россиян состоит из страховой пенсии и фиксированной выплаты. Первая учитывается согласно формуле и полученным пенсионным баллам – они рассчитываются по одному месяцу работы. К примеру, один месяц работы будет составлять 1 пенсионный балл – 123,77 рубля.

Фиксированная пенсионная выплата сегодня составляет 6044,48 рубля. В районах Крайнего Севера люди получают ее вместе с надбавкой, которая рассчитывается из фиксированной выплаты и составляет 50% от нее самой. Таким образом, северная фиксированная надбавка – 9066,72 рубля. В районах, приравненных к Крайнему Северу, она рассчитывается так же, но процент все-таки меньший – 30% от фиксированной выплаты. Но и эти цифры варьируются от области к области. Изучить полную таблицу коэффициентов можно здесь.

На сайте «Госуслуг» есть пенсионный калькулятор, с его помощью можно легко рассчитать прогнозируемую пенсию.

Тяга к переездам

Если верить статистике, за 2015 год из районов Крайнего Севера и местностей, приравненных к ним, уехали примерно 458 тысяч человек. Статистика в 2021 году, на первый взгляд, лучше – уехало 366 тысяч человек. При этом общая численность пенсионеров на этих территориях падает, пусть и крайне медленно, а порой с колебаниями (с 45 182 до 44 681 человека).

Основная проблема, о которой говорят уезжающие, так или иначе связана с суровым климатом. С возрастом человеку становится все сложнее и сложнее переносить холодные температуры, да и просто физически преодолевать сугробы и метели. Существуют исследования об ускоренном старении мозга на Севере. В них говорится о том, что процессы старения головного мозга как составляющая старения организма в целом происходят быстрее, чем в более южных регионах. Однако доказательную базу таких исследований сложно назвать серьезной, скорее, люди опираются на собственные ощущения.

Те, кто в Норильск переехал, часто сталкиваются с синдромом отложенной жизни, о котором мы рассказывали в отдельном тексте. Именно ощущение «я здесь не навсегда» часто становится причиной разрушения привычной для коренных норильчан дружной социальной структуры города.

Решение уезжать или оставаться связано еще и с тем, как и чем живет город. В Норильске горожане часто и рады бы остаться в близком сообществе, но сталкиваются с тем, что друзья уезжают даже раньше них, и все – далеко.

«Уехав, мы потеряли годами складывавшийся круг общения. Снизилась профессиональная востребованность, разрушены многие до автоматизма доведенные привычки, забыт традиционный, понятный образ жизни. Но в моем характере всегда были любознательность и стремление к новизне, поэтому все эти преграды преодолены достаточно безболезненно», – говорит Александр.

Нет повода остаться

Север всегда привлекал к себе большое количество инженеров, шахтеров и обычных рабочих – здесь огромное количество природных ресурсов. Люди переезжали со своими семьями и получали большую надбавку к зарплате. Но, неприспособленные к суровым условиям Севера, многие начали уезжать обратно в теплые края. И все же это совсем не значит, что жизни на Севере нет и искать ее там бессмысленно.

«20 лет назад многие производства могли успешно существовать с занятостью в пять тысяч человек, а сейчас спокойно обслуживаются тысячей сотрудников. Логично, что нет никакой экономической целесообразности держать на Севере такое количество людей. Себестоимость пребывания на Севере слишком высока еще и за счет того, что у нас действует производная система стимулирования проживания», – сообщает заместитель генерального директора фонда «ДОМ.РФ» и урбанист Антон Финогенов в интервью для сайта Библиотеки территориального развития.

Это не отменяет больших зарплат и гонораров, однако объясняет, почему с Севера не только уезжают, но многие туда еще и меньше едут.

«Здесь живут “мои” люди»

Правда, «многие» – еще не значит «все». Пенсионерка Марина Голомедова после наступления пенсионного возраста даже и не собиралась никуда переезжать, хотя возможности у нее есть до сих пор – ее сестра с мужем живут в Будапеште.
«Я живу в Норильске с рождения, но успела посмотреть и другие города. Какое-то время была замужем в Петербурге, пыталась жить у сестры в Будапеште, но нигде не смогла прижиться. Слишком много для меня зависит от людей, слишком уж я привыкла к здешним людям. Я действительно считаю, что люди здесь – особенные, их характер мне подходит. Это люди свободные, в чем-то своенравные, с широким кругозором и сферой интересов. Можно сказать, что я просто к ним привыкла, а больше нигде друзей не нашла, но мне кажется, что это не так. В процентном соотношении здесь правда больше подходящих мне по духу людей, начитанных, интересных, харизматичных. Здесь живут “мои” люди».

Марина часто шутит про суровый климат Норильска, но для нее будто бы и не существует других вариантов: это просто данность, умением справляться с которой она гордится. Она говорит, что учиться жить и работать на Севере нужно всю жизнь, в частности поэтому здесь в целом больше мыслящих и стремящихся к развитию людей.

Марина рассказала нам про свой досуг: «Сейчас я занята ремонтом квартиры, поэтому друзья приходят ко мне – я разбираю бардак, сама выхожу меньше. Но каждую неделю мы ходим в киноклуб моего авторства в кинотеатре “Родина”. Там работает моя подруга, которая сдает нам зал, например, в прошлый раз мы смотрели французскую “новую волну”, фильм Годара “На последнем дыхании” с Бельмондо. Изначально, когда это все начиналось, мы собирались с моими друзьями, потом как-то все закрутилось, начали ходить уже друзья друзей, постоянно появляются какие-то новые люди. На прошлой неделе были на юбилейной выставке, исполнялось 30 лет народному творческому объединению “ГАЛАКС”».

«Тоска там, скука после Севера»

Для того чтобы сохранить привлекательность северных городов и сделать их более жизнеспособными, нужно изменить отношение к ним, рассматривая их не как средство, а как цель. И только тогда мы сможем сохранить уникальный образ жизни и социальное устройство в городах Крайнего Севера, направить их в будущее. Марина считает, что как раз из-за отношения к городу как к средству сейчас все эти особенности рискуют быть потерянными.

«Сейчас Норильск, всегда славившийся своим гражданским обществом, начинает терять обаяние. Происходит это из-за того, что приезжает очень много вахтовиков, у которых нет глобальной цели, они заработают свой миллион за три месяца, поедут на него гулять, потом приедут другие, и так по кругу.

Но я наблюдаю и обратную тенденцию – замечаю, что многие уехавшие возвращаются, мол, тоска там, скука после Севера. Еще замечаю, что многие разочаровываются в своем решении: они думали, что соберут себе там, на “материке”, поляну, подготовят все. А когда подготовят и приедут – жить-то уже и некогда».