Не народ, но и не просто «русские»: кто такие поморы и когда они пришли на Север

Поморы – кто они и откуда

Поморами называют потомков новгородских и карельских переселенцев, поселившихся на берегах Белого моря. Кажется, что в самом названии «поморы» чувствуется дух свободы, присущий народам, живущим у самого края земли.

Название и правда произошло от именования местности, где жили поморы, – побережья Белого моря, Поморского берега, расположенного между реками Кемь и Онега. Впервые название «помор» появляется, судя по «Большой российской энциклопедии», в письменных источниках на страницах Новгородской четвертой летописи в 1526 году. Но поселились люди на берегах Белого моря еще раньше.

Примерно в IX–XI веках выходцы Новгородской вечевой республики занялись освоением северных берегов. Несколько позднее к ним присоединился народ из Владимиро-Ростово-Суздальских земель, а еще позднее – викинги, в основном норвежцы. Но появление представления о поморах как единой группе произошло позднее.

Только после основания Архангельска как важнейшего экономического центра Севера поморы начали объединяться. Именно здесь они стали торговать, тут их узнали как поморов. Сегодня о них говорят как об этнографической группе, обладающей особенными традициями и бытом – не такими, как у большинства населения России.

Но говорить, что поморы – не русские, а самостоятельный этнос, все же некорректно. За столетия своей деятельности они приобрели особенные черты быта, но все-таки остались русскими. Так что слово «помор» близко к словам «новгородец» или «москвич».

Чем жили поморы

Суровый климат, длинная зима, земля, на которой не вырастишь богатого урожая, обилие лесов, рек и озер стали ключевыми факторами в формировании идентичности поморской культуры. В таких условиях невозможно заниматься земледелием, поэтому на первый план у поморов вышли промыслы – морской зверобойный, рыболовный, а также охота, ловля жемчуга, солеварение. Также переселенцы занимались судостроением, мореплаванием и торговлей.

Поморы развили особую, бартерную систему купли-продажи – не только с русскими, но и с норвежцами. В обмен на свои товары они получали необходимый хлеб. Контакты с иноземцами проходили без особых конфликтов.

Постоянно выходя в моря, работая на кораблях и с кораблями, поморы нуждались в грамотных людях. Регулярные контакты с иностранцами способствовали развитию грамотности среди значительной части населения. Значительную роль в просвещении поморов также сыграли северные монастыри.

Связь поморов с морем тоже стала своеобразным мифом, внутри которого сложилось осознание прибрежной территории не концом земли, но культурным пограничьем. Поморье – это одновременно географический рубеж России и ее культурный рубеж. Это край, где одно культурное пространство переходит в другое, и потому поморы нередко маркировали себя как людей, «живущих не от России».

Культура на губе

Поморы говорят по-русски, но с диалектическими отличиями – поморскими говорами, с характерным произношением буквы «о». Однако единого поморского диалекта никогда не существовало: в Архангельской губернии, а также северных частях Олонецкой и Вологодской губерний говоры воспринимались как локальные варианты великорусского языка.

Живут поморы на территории севернорусской историко-культурной зоны, где долгое время сохранялись фольклорные формы и элементы культуры, исчезнувшие в других регионах. За несколько столетий присутствия на Белом море пришедшие из русских княжеств, смешиваясь с коренным населением, выстроили богатую, самобытную культуру, отражением которой стало восприятие себя (и, соответственно, восприятие их другими) как отдельной, своеобразной и самобытной группы.

Поморские традиции запечатлены в нескольких музеях, разбросанных в городах всего беломорского побережья: в музее в Кандалакше, в отведенном для музея школьном зале в Чупе, в музее поморской культуры в Кеми, в «Хламном сарае» в Нюхче. Одним из самых ярких примеров материальной культуры поморов, пожалуй, являются деревянные хутора и церкви. Вся социальная жизнь северного народа сосредотачивалась вокруг церквей, а в торговых рядах велась торговля и решались дела, касающиеся управления всей общиной. Большинство из поморов – православные, но при этом широкое распространение имело старообрядчество. Подробнее о деревянном зодчестве поморов мы писали здесь.

Религиозность поморов, как и морские промыслы, отразилась и в устном наследии – в былинах и стихах, а также обрядовых причитаниях и свадебных песнях.

Рыбаки брали в поход опытного сказочника, чтобы убаюкать хозяина моря – тогда рыба останется без присмотра и попадет в сети. Поэтому сказочник говорил нараспев, мягко и монотонно. Главным промыслом поморов являлось рыболовство. Сказки часто начинались с поездки на тоню – так называлось место сезонной ловли. Кроме того, на побережье Белого моря издавна практиковали зверобойный промысел. В сказках «звериные ловы» были испытанием – и физических, и нравственных качеств. А мастерство судостроителей было частым мотивом северных песен, былин и сказок. Промышленной добычей соли поморцы занялись примерно в XII веке, что тоже осталось в памятниках устной и письменной культуры: если герою сказки встречался соляной источник, это, как правило, означало удачу и скорое богатство.

В семейной жизни поморов не было центральной фигуры – ценилось взаимное уважение. Супруги обладали практически равными правами. Когда муж надолго уходил в поход, жена становилась главой семьи. Поморы называли такую хозяйку большухой. Бывало и так, что женщины сами ходили в море. Некоторые становились кормщиками на рыбных промыслах и управляли мужскими бригадами. Поэтому главным героем поморских сказаний нередко бывала женщина. Она помогала мужу, проходила все испытания наравне с ним, а иногда превосходила его в выносливости. Женщины на побережье Белого моря были более самостоятельными, чем в других областях дореволюционной России.

Поморы – отдельно и вместе

Поморское движение окончательно оформилось как самостоятельная группа лишь к концу первого десятилетия XXI в. Незадолго до переписи населения 2002 года инициативная группа во главе с Алексеем Овчинниковым передала президенту РФ письмо с просьбой официально включить поморов в список национальностей, которая была удовлетворена. По итогам переписи к поморам себя отнесли 6571 человек, в том числе и губернатор Архангельской области Анатолий Ефремов. Правда, их главное требование – официальное признание поморов как самостоятельной этнической группы и предоставление им статуса коренного малочисленного народа – пока осталось невыполненным. А по итогам переписи 2010 года число поморов сократилось в два раза – до 3113 человек. Сокращение вызвано утратой поморской идентичности значительной частью населения Архангельской и Мурманской областей.

Раньше вся территория Поморья относилась к Архангельской губернии и воспринималась как единое пространство. Сейчас разделение на несколько областей – Мурманскую, Республику Карелия и Архангельскую область – затрудняет определение идентичности поморов как единой группы. В разных регионах группы определяют себя по-разному. Одни говорят о себе как о потомках финно-угорского этнического сообщества, другие – как о потомках славянского сообщества, но более древнего, нежели великороссы. Кто-то осознает поморскую идентичность не как этническую, а как локальную или региональную.

Сложно сказать, является ли представление о поморах как свободолюбивом и вольном народе правдой. Уже к XV в. поморские земли находились под боярским управлением и вся жизнь местного населения жестко регламентировалась. И если назвать такой образ мифом, то он окажется чрезвычайно важным для идейных позиций современного поморского движения. В нем можно разглядеть стремление сохранить свое культурное наследие, обозначить территориальную претензию и выдвинуть требования политической автономии.

В попытке сконструировать новую поморскую идентичность лежат, как отмечают исследователи, помимо прочих причин, политические интересы местных элит и использование этничности как политического ресурса. Поэтому поморская идея стала возрождаться в начале 1990-х годов как идея некоего регионального общественно-политического движения, противопоставлявшего себя федеральному центру.

Многие лидеры движения, выступавшие за создание Поморской республики, тем не менее отказались от создания поморского движения. В 1994 г. политическое движение «Поморское возрождение» распалось на отдельные группы. Позднейшие попытки сплотить поморские организации в рамках объединения «Поморский мир» также не были успешными.