«Человеческое» племя: кто такие нганасаны, чем они занимаются и почему их язык умирает

В гости к нганасанам

Евгения Чебяковна Сидельникова – коренная нганасанка, которая жила в тундре до восьми лет, а после с семьей перебралась в таймырский поселок Дудинка. Вспоминая свое детство на Севере, женщина цитирует стихи местной поэтессы Агдуа Псёновой:

«Я родилась в суровом крае,
Где сердце леденит мороз,
Где мой народ, лишь горе зная,
Работал, бедствовал и мерз».

Всю свою жизнь Евгения Чебяковна посвятила поддержке родного языка: она работает не только в доме творчества, но и на телевидении, где переводит новости с русского на нганасанский. «Пока я стою на сцене и пою на своем языке, рассказываю о нем, мой народ жив и будет жить».

«Нганасанец не умеет жить без тундры»

Нганасаны – это малочисленный народ, который живет на полуострове Таймыр и с древних времен занимается разведением оленей. Нганасанский язык относится к самодийской группе: в нее входят все языки, на которых говорят на Северном Урале. Само слово «нганасан» переводится как «человек».

Существует легенда о том, как нарицательное слово превратилось в имя собственное: «Когда русские пришли осваивать Север и впервые встретили наш народ, они испугались – перепутали с медведем. Чтобы успокоить странников, наши стали выкрикивать: “Мана ним ту гарко, мана гоноса” – это означает “Я не медведь, я человек”. Путники услышали только часть фразы и решили, что перед ними некие “нганасан”. С тех пор мы для мира стали “человеческим” племенем».

На коренные изменения в традиционном укладе жизни нганасан повлияла массовая гибель оленей в 70-е годы. «Я тогда была ребенком, мы еще жили в тундре: отец занимался оленеводством и был сказителем, а мама вела хозяйство. Однажды утром мы вышли из чума и увидели страшную картину: сотни наших оленей лежали мертвыми, со вздувшимися животами.

Ученые сказали, что это сибирская язва, – нганасаны потеряли больше пяти тысяч голов оленей. Можно сказать, что мы умирали. Председатели совхозов решили эту проблему радикально – посадили всех наших стариков, шаманов и отвезли в поселок, чтобы потом не искать их по тундре».

Возможно, именно насильственное переселение нганасан из тундры навсегда определило будущее народа. «Нганасанец не может, не умеет жить без тундры и оленей. Поэтому наши старейшины, которых тогда отправили в поселки, умирали один за одним, а молодежь, которая не находила себе места, спилась», – с горечью вспоминает Евгения Чебяковна.

Как живет народ в Дудинке

Сейчас, по данным переписи населения 2021 года, на Таймыре осталось 670 представителей этого народа. Евгения Чебяковна не до конца согласна с этими цифрами: «В современном формате переписи населения, например, детей нганасан тоже записывают как нганасан, хотя они могут совсем не знать родной язык. Мне кажется, что это не совсем верно. Если считать только тех людей, которые говорят на нганасанском – не важно, на работе или в быту, – то их осталось всего около ста человек». Как так вышло?

Освоение Таймыра, в том числе культурное, началось в 50-е годы XX века.
Тогда появились «Красные чумы»: места, где в том числе нганасан учили русской грамоте. «Мой папа был сказитель, знал множество историй, – делится методистка. – Когда пришла советская власть, он выучил русский язык. Его любимая книга была “Дон Кихот”. И для нганасанских детей мой папа перевел эту книжку! Когда мы возвращались после школы и рассказывали, что нового прочитали на русском, он тоже переводил эти произведения. Так, например, появилась “Сказка о рыбаке и рыбке” на нганасанский лад, где дед загадал себе жену шамана и чтобы по реке купцы ходили».

Сейчас жители поселков, где еще остались нганасаны – Дудинка и Волочанка, – говорят преимущественно на русском языке, а нганасанский изредка используют в быту. Несмотря на то что русский язык окончательно «осел» на этой территории, последние десятилетия власти поддерживают идею возрождения нганасанского языка – в поселке Дудинка есть общеобразовательная школа, где оба языка входят в обязательную программу, а в Волочанке – «языковое гнездо» в детском саду.

Как считает Евгения Сидельникова, обучение детей нганасанскому языку – прекрасная инициатива для того, чтобы «уравновесить» два языка. Но для того чтобы продлить жизнь языку, этого недостаточно. «Это прекрасно, что дети учат нганасанский в школах и детских садах. Но часто им это в тягость, если дома не говорят на нганасанском. Как объяснить ребенку, что это важно, это часть его культуры, если в семье это далеко не всегда поддерживается?» – рассуждает методистка.

Что ждет нганасанский язык

Гибкость и живучесть языка можно оценить только в исторической прогрессии. Некоторые языки, которые когда-то оказались на грани вымирания, со временем возрождались. Самый известный пример – иврит: язык, полностью забытый два тысячелетия назад, сегодня обладает статусом государственного языка в Израиле. На его развитие и распространение, прежде всего, повлияло стремление к цели – люди, принадлежащие к одной нации, испытывали желание объединиться, развивать свою культуру. Такая же судьба может ждать и нганасанский язык. «Если в наших семьях нганасаны продолжат говорить на своем языке, то в какой-то видоизмененной форме он точно сохранится, – рассуждает Евгения Чебяковна. – Конечно, он уже не будет таким, как прежде, когда росла я и мое поколение, но часть какой-то памяти останется в людях».

Дудинка входит в маршрут туристического теплохода «Максим Горький» от Красноярска до Диксона, поэтому большинство туристов начинают знакомство с землями нганасан с побережья. За день остановки в Дудинке гости успевают посмотреть дом творчества, заглянуть к оленеводам, послушать местные песни и купить какой-нибудь амулет, сделанный местными мастерицами.

Но поездка на земли нганасан – недешевое удовольствие, поэтому случайных людей на Таймыре практически не бывает. Сюда едут те, кому интересна северная культура, история и природа: этнографы, географы и люди, которые уже не раз бывали на Крайнем Севере.

Последние годы Евгения Чебяковна работает в Таймырском доме народного творчества: проводит экскурсии для туристов и рассказывает о быте нганасан. «На территории нашего ДТ – пять чумов, которые представляют четыре этноса Таймыра: ненецкий чум, эвенкийский, энецкий, нганасанский. Туристы ходят по чумам, а мы рассказываем им истории, даем каждому “защитное нганасанское имя” – чтобы чувствовали себя по-настоящему в гостях», – делится Евгения.

На вопрос: «Что больше всего удивляет туристов?» – Евгения Чебяковна отвечает: «Жизнь в чумах». «Современному человеку сложно понять, как можно существовать в тундре и при этом чувствовать себя хорошо. Некоторых туристов шокирует, когда я им рассказываю, что меня мама, например, родила в чуме без чьей-либо помощи», – вспоминает она.

По мнению методистки Таймырского дома творчества, будущее нганасанского языка во многом зависит от внимания туристов и ученых: «Пока есть люди, которым интересна эта культура, она не исчезнет до конца».

О том, что бытовой нганасанский язык сохранится, но изменится, говорит еще одно явление – неологизмы. Если для русского языка они не всегда полезны и «загрязняют» речь, то в случае с нганасанским разные заимствования помогают оживить то, что почти забыто. «Лет через 10 появится новый нганасанский язык – его оживят технологии, глобализация. Вот взять, например, слово “приватизация”. В нганасанском такого нет, но его можно адаптировать для нас с помощью окончания. Так что в быту формы и принципы словообразования в нганасанском языке точно будут напоминать нам о себе – и через 10, и через 20, и даже через 100 лет».